Врать очень не хорошо, ведь такому учат людей с детства?  Елена вняла этому нравоучению и теперь на свою беду платилась за отсутствие актерского таланта вешать лапшу на уши вампирам. Хотя, разве учат где-то врать вампирам? Ее раскололи, Элайджа сомневался и хватило только слов Гилберт, чтобы его сомнения укрепились. Как бы не хотелось ей убить Клауса, она не могла отплатить такой монетой Элайдже, который защитил ее в нужный момент. С возвращением Эстер что-то разительно изменилось в Древних, она убедила их в желании воссоединить семью и только Елена и один из ее сыновей знали, что движет Древней ведьмой на самом деле.
К сожалению она попалась, как и всегда попадалась, будучи доверчивой. Корить себя сейчас было бесполезно- обратно ничего не вернуть. Она осталась заперта с той, которая мечтает оторвать ей голову. Ребекку можно понять, ведь тогда перед балом она раскрыла душу, чего не делала никогда, а потом ее предали, как предал брат. Как бы тяжело тогда не было, но их планам не должен был мешать никто. И Елена притворилась, что все хорошо. Но пожалуй, если бы не подобная ситуация, возможно они смогли бы подружиться, или хотя бы прекратить эту вражду. Теперь же об этом не может быть и речи.
Страх пронизывал тело насквозь, да так, что не было сил бежать, но адреналин подгонял даже когда Елена спотыкалась о камни пещеры. Она должна найти выход, пока Ребекка мертва. Не важно как, сейчас не время думать. Просто нужно найти выход. Но что потом? Очнется ли Древняя? Если да, то старания будут никчемны.
Господи, она наделала столько ошибок, за которые будет ненавидеть себя до самого конца. Чего стоил только ее ответ Деймону, но ведь она совсем не то имела ввиду. Вернуть бы все назад. Она бы столько всего изменила, лишь только знакомство со Стефаном оставляя нетронутым.
Говорят, перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами и кажется мысленно Елена действительно смирилась с этим, но какая-то часть все же не позволяла сдаваться. Она требовала бороться, продлить жизнь хоть еще на мгновение. И пока ей это удавалось.
Ладони были исцарапаны, а ноги в пыли, девушка запуталась . Слишком много разветвлений и "коридоров" и слишком мало света. Она теряла драгоценное время, чем Ребекка и воспользуется, если придет в себя.Что и произошло через один поворот в никуда.
Сердце отбивало токкату в груди, готовое выпрыгнуть через горло к спасению, она бежала по лабиринту уже не особо задумываясь куда, дышать становилось тяжелее. Только лишь ступив в небольшую освещенную пещерку, Елена поняла, куда привели ее ноги. В тупик.
Недавно прочно закрытый гроб стоял с откинутой крышкой, демонстрируя всем атласную материю жемчужного цвета. Факел на стене освещал не такое большое пространство, но своего охотника Елена узнала бы и в темноте.

Сердце стучало в груди, как бешеное. Ребекка уже близко, но другого выхода из пещеры нет. Она заперта. Но каково было ее удивление, когда Древняя не смогла зайти в ее убежище. Раз за разом пыталась пробиться, но увы, что-то мешало ей. Словно мим, показывая номер, но все было вовсе не смешно.
-Что за черт?- возмущенно воскликнула вампирша, а Елена вздохнула с облегчением. Она вспомнила, что вход вампирам в эту пещеру закрыт. Древние ведьмы недолюбливали живых мертвецов.
-Вампирам сюда вход запрещен,- проговорила Гилберт, оглядываясь. Она начала ощущать безопасность, какой не чувствовала уже давно. Что же будет делать Ребекка? Караулить ее у входа? Но нужно быть сумасшедшей, чтобы выйти отсюда по собственной воле.
Нет уж, теперь-то я останусь здесь... Жаль телефона с собой нет,- она могла позвонить Деймону, или Стефану и сказать, что с ней все в порядке, чтобы они не заканчивали то, что решили сделать. Ей не хотелось больше жертв, если бы ее постоянно не отговаривали и не останавливали от принятых решений все могло давно закончится. Но, кажется, она очень надеялась, что после ритуала так и будет. А в итоге? В конце-концов ничего не изменилось, изменится ли сейчас? Наверное, она забыла, что значит нормальная человеческая жизнь. Скучные уроки, будни, походы по магазинам или кафе, дни напролет у телевизора... Эта жизнь ей кажется далеким отголоском, эхом, которое скоро станет лишь байкой.
Елена оторвалась от своих раздумий, удивленно понимая, что Ребекки здесь больше нет. Видимо она поняла, что это бессмысленно, но удивительно, что она так быстро сдалась. Ушла ли она совсем?
Девушка медленно приблизилась к выходу, стараясь как можно бесшумнее ступать на песок под ногами. Вслушивалась в каждый шорох, вдруг Древняя затаилась и ждет, когда она выйдет? А если же она ушла, то нужно как можно скорее бежать отсюда. Хотя, здесь безопаснее, чем где-либо еще. Но все произошло настолько быстро, что Елена не сразу поняла, что случилось.
Сначала из темноты на нее полилось что-то вонючее и знакомое. Бензин! А потом появилась и сама Древняя, щедро поливая жидкостью из канистры все вокруг Елены, включая и ее саму.
-Ты что, спятила!?- Гилберт в ужасе отпрянула. Она не ожидала, что Ребекка решится на такое, вернее додумается. Ноздри защекотал противный запах химической жидкости, от которого начинала болеть голова.
-Либо ты выходишь, либо ты сгоришь!- с этими словами вампирша кинула в Елену горевшую спичку, Гилберт шарахнулась в сторону, но дорожка, пропитавшаяся горючим составом все же загорелась. Жар пламени пахнул в  лицо девушки, от чего недавно успокоившееся сердце вновь гулко забилось в груди.
Неужели она сделает это? Неужели убьет меня? Ведь время еще не вышло,- лихорадочно думала про себя девушка, в ужасе наблюдая как горячие язычки пламени стремятся добраться до нее.
-А время идет. я ждать не буду,- и еще одна спичка угрожающе зависла над землей. Но что делать? Сгореть заживо или выйти, чтобы быть убитой вампиром?
-Ребекка, не делай этого, разве месть это все, что тебе нужно? Да, я предала тебя, когда всадила кол тебе в спину, но тогда нам необходимо было, чтобы никто не мешал. Неужели ты ненавидишь меня настолько, что готова убить? Но что будет потом? Ведь не в этом дело, еще есть Клаус и он никуда не денется,- девушка очень надеялась, что Ребекка задумается. Ведь все не так, как видит она. Голова стала кружиться, запах бензина заполнял все пространство вытесняя свежий воздух, которого итак здесь было мало.